Сегодня, когда Крым вначале оккупирован, а затем и аннексирован страной, которую многие из нас считали если не родной, то ж точно братской и близкой, я решил выложить историю своих взаимоотношений с Крымом.
1994 год.
Нам, студентам-первокурсникам, предложили подзаработать на уборке урожая в селе Укромном Симферопольского района. Тогда интернета не было, откуда нам было знать, что это родина Виктора Башмакова, основателя одноименной банды, наводившей страх на весь Крым?
В первый день, свободный от работы, мы съездили на море в Сакский район. Вода в начале июня была еще холодной, шел дождь, но купались всем отрядом. А вечером началось …
Стук-стук, не открываем. Нечисть начала лезть в окна, наши три девчонки попрятались по шкафам.
- где девки?
- не знаем, с местными гулять пошли
- чего лысые, бандитский хлеб хаваете? Бух-бух.
Били не сильно – так, для устрашения. Не лысых всего двое, в том числе и я. Не успел постричься перед поездкой. Но свое все равно получил – за то, что сигарет не было. Серьезно отметелили только старшего группы. Когда бандюки ушли, местные рабочие колхоза посоветовали сваливать, показали дорогу. Мы всей группой, в три часа ночи, полями-огородами добрались до джанкойской электрички, доехали до Новоалексеевки, где купили билеты на киевский поезд. Деньги одолжили в местном отделении милиции, под гарантии нашего учебного заведения.
P.S. А Башмака убили через полтора месяца, все в том же скромном селе Укромном.
1997 год.
Я тогда увлекался лошадьми. У нас на конюшне был пони редкой асканийской породы. Тормоз страшный, но только до тех пор, пока не увидит кобылу. Вот в заповеднике Аскания-Нова и предложили поменяться. Приехали в заповедник, сдали нашего тормоза, посмотрели зоопарк. Где-то в Раздольненском районе Крыма нас ждал бартер – пони и конь. Второе путешествие в Крым запомнилось только идеально ухоженным колхозом, да проституткой с дивным именем Элина. До сих пор не пойму, чего мужики в ней нашли – пьяная, толстая и грязная.
2013 год.
Объездив полмира, мы с женой так ни разу толком и не побывали в Крыму. Решили, что самое время исправить ситуацию – ребенок маленький, сезон бархатный, пусть морским воздухом подышит. Тем более, в Киеве идут затяжные дожди, а в Крыму солнышко светит.
900 км. от Киева до села Морское Судакского района проехали за один день. Дороги пустынны и не очень хорошие
Морское (Капсихор) – набережная чем-то напомнила Ниццу. Ум понимает, что ничего общего, но вот почему-то такие ассоциации
Море буйное, пляж пустынный. Хотя в первые дни, пока погода окончательно не испортилась, были желающие искупаться.
Место, где мы остановились, называется Вилла Семь Звезд, и находится вовсе не в 400-х метрах от моря, как было написано на их сайте. Да и горы там, о чем на сайте ничего не написано. Пешком полчаса минимум. Хорошо, что у нас машина. Отель новый, принадлежит крымско-татарской семье. Приветливые ребята, но с сервисом в целом, как и во всем Крыму – большой напряг.
Вид на город с отельной горы
Фрукты лучше покупать у частников, вам не откажут почти в каждом дворе. Цены в 1,5-2 раза ниже. В сентябре мы обжирались гранатами, инжиром и виноградом. Волосатые яблоки, оказавшиеся айвой, еще дозревали
Так как заняться особо было нечем, мы почти каждый день устраивали вылазки в соседние районы.
Ближайшая достопримечательность – развалины крепости Чобан-Кале. Въезд найти не просто (через автокемпинг), проехать, даже на джипе, еще сложнее. До самой вершины я не доехал – не рискнул. Пришлось идти пешком.
Виды по дороге красивые
От крепости осталось одно название
Но вблизи понимаешь, что не все так просто. Особенно переживал за малого, при сильном ветре не так то и безопасно карабкаться на вершину без всякой страховки.
Чуть выше от Чобан-Кале мы увидели кусты шиповника. Пока малой дышал воздухом в своей жовто-блакитной коляске (и никто ведь кривого слова не сказал, да и мы не специально цвет выбирали), я с женой насобирал килограммов пять-семь шиповника. Прошло полгода, компотик еще пьем, а Крым уже не … тот. Вот такие парадоксы – шиповник еще не кончился, а государственная принадлежность уже поменялась.
Чуть далее удаленное село Зеленогорье (Арпат) с заповедным урочищем Панагия – это уже Алуштинский район. Дальше озера мы не полезли из-за сильного ветра,
Внизу есть базарчик, пока ждали горячих пирожков, разговорились с крымским татарином и его сыном-первоклассником. Работы нет, а если и есть, то платят копейки. Сам электрик, получает 250 долларов. В сезон. В не сезон работы нет, вот и торгует. Туристы в эту глушь заезжают не так часто, как хотелось бы. Сын в школе учит три языка – украинский, русский и крымско-татарский. В свои семь лет свободно говорит на всех трех.
В другую сторону от Морского находится Новый Свет и Судак.
В Новый Свет можно попасть по одной-единственной дороге из Судака. Маленький посёлок, с маленькой набережной, и известным на весь мир заводом шампанских вин. По тропе Голицына можно попасть в естественный грот, выбитый морскими волнами.
Судак известен, прежде всего, Генуэзской крепостью (1371-1469 года).
А так город был нашей базой – там есть аквапарк, супермаркеты и кафешки с вменяемыми ценами на еду. Еще в Судаке проходила встреча самостоятельных путешественников, организованная крымским татарином Сулейманом. Были участники со всей Украины, а также гости из Казани и Ейска. О политике почти не говорили – были темы поважнее. Гость из Краснодарского края удивил анекдотами на украинском языке, причем без акцента.
- ты украинец, что ли?
- где-то там, на уровне надцатого колена
- а откуда украинский знаешь?
- у нас это «балачка» называется.
Почти вымерший диалект русского языка, до революции официально бывший диалектом малороссийского. В очередной раз Россия перекроила историю, и сделала из украинцев на Кубани стопроцентных русских. А мы в Крыму так не смогли. Все в политику игрались. Вот и имеем. У страны кусок оттяпали, а «легитимный», больше всего надуманную проблему раздувавший, теперь сидит и даже не кукарекает.
Съездили и в Феодосию. Пивзавод безнадежно мертв. На проходной, на дверце шкафчика приклеены пивные этикетки – ни одной местной.
Город порадовал красивым центром.
Домой решили ехать по прибрежному шоссе на Алушту. Там красивый серпантин, наш малыш вроде бы спокойно переносит дорогу.
Небольшая остановка в Ялте. Лично меня больше всего интересовала пивоварня «Фабрикант». Пришлось ее поискать, даже местные не в курсе. Вешать вывески – это не наш конек. Наш конек – цены. Литр пива в Фабриканте стоит 80 гривен (10 долларов), больше не додумались просить даже на Крещатике.
Прокатились на фуникулере, съездили к Ласточкиному гнезду
Отважились еще на один эксперимент – проехать в Бахчисарай через гору Ай-Петри. Дорога, конечно, зверская, 32 поворота на 180 градусов, ширина дороги явно меньше безопасных стандартов. Но я около полутора десятков обгонов совершил, плестись за очередными жигулями удовольствие еще то. Пропускают далеко не все, одного идиота хотел вообще побить. На вершине горы красота неописуемая, выше облаков не каждый день бываешь. Хотя всего 1234 метра над уровнем моря. На плато много грибов, но собирать их было уже некогда
Бахчисарай. Дело близилось к вечеру, ограничились Ханским дворцом и Свято-Успенским пещерным монастырем.
Переночевав в Красноперекопске, успешно отбыли на материк, и к вечеру были дома.
Я вот что хочу сказать. Обычно стараюсь не касаться политики, но не в этом случае. Во мне течет кровь четырех народов. Примерно поровну польской, русской и украинской, и совсем чуток мордовской.
Не знаю, кем была моя прапрабабка, эрзянкой или мокшанкой, но ни языка, ни культуры этого народа я не знаю. В курсе только, что мордвой они себя не называют, это оскорбительное слово.
Поляками были оба моих прадеда, один из которых расстрелян в 1938 году под Оренбургом, а второй сгинул во времена НЭПа где-то в Астрахани. Сын расстрелянного прадеда сменил польское имя на русское, и до конца своих дней никому не признавался о своем польском происхождении. Второй дед несколько польских слов употреблял, в основном, матерных. Но польский язык я выучил, пусть и не в совершенстве. Свои корни нужно помнить.
Украинская кровь, конечно же, превалирует над польской. Я люблю украинский язык, хотя и не говорю на нем в быту. Я люблю украинские песни, традиции, люблю Украину. Но и русским я себя ощущал всегда. В свидетельстве о рождении, в графе национальность, написано «русский». В повседневной жизни я говорю на русском, жена у меня русская. Всегда болел за российских спортсменов, россияне, как и белорусы, были всегда для меня «нашими». Теперь же, после оккупации Крыма, что-то оборвалось. Нет, я не перестану говорить на русском, не перестану коллекционировать Россию, не буду за границей отворачиваться при виде россиян, нет. Люди не виноваты. Но отныне при слове «Россия» я уже никогда не буду испытывать гордость за «наших». Вот так, в один день, между двумя братскими народами пролегла пропасть. Пройдет еще немного времени, и пропагандистская машина эту пропасть еще больше «углубит и расширит», как говаривал последний Президент СССР. Жаль. Что же вы натворили, товарищ Путин, в угоду своим имперским амбициям? Надеюсь, место в аду вам уже приготовлено.